Модератор: com_bat
SeaWind 13 июн 2014, 11:03
|
|||||||||||||||||||
Я понимаю , что судить людей может только бог. Но ты есть худшее собирательное от сотрудников полиции и моряков. Грустно . |
Зарегистрирован: 16 апр 2011, 20:36 Сообщения: 5079
Откуда: Sea Репутация: 1500
|
Sanches1972 13 июн 2014, 14:41
|
|
Россия - это беззаконное, аморальное государство, которое относится к слабовольному Западу с нескрываемым презрением.The Times
|
Зарегистрирован: 17 янв 2012, 22:27 Сообщения: 8755
Откуда: Из ОВД-340
Должность: Матрос
Репутация: 370
|
Планета 30 июл 2014, 18:09
|
|
Рак достаточно коварен. Он может якобы исчезнуть после операции ( на ранних стадиях), но...потом появиться опять именно там, где вы его совсем не ждали.
Я особо не верю в Бога и не думала никогда, благо это или нет, но...какая-то несправедливость в том, что умирают любимые люди в самом расцвете - есть. Раскручивать эту тему несправедливости у меня нет желания,- только из-за страха. Когда я начинаю об этом думать, то боюсь еще больше. Автору темы, если вы еще на форуме и читаете - не обижайтесь, но не в вашей компетенции задавать такие вопросы и тем более вести разговоры на эту тему. Restricted Area Authorized Personnel Only
|
Зарегистрирован: 09 июл 2009, 07:17 Сообщения: 10150
Тип судов: Исследовательские суда
Репутация: -89
|
Планета 30 июл 2014, 22:14
|
|||||||||||||||||||
И Вам , Роман, здрасьте. Restricted Area Authorized Personnel Only
|
Зарегистрирован: 09 июл 2009, 07:17 Сообщения: 10150
Тип судов: Исследовательские суда
Репутация: -89
|
river-sea 01 авг 2014, 10:09
|
|
вообще тема ни о чем. потому предлагаю не лазать сюда. и она сама собой заглохнет. пусть лазают тут девчонки с форума. они сердобольные как и положено хорошим девушкам и будут тут обсуждать эту темку с таким же жаром как любимые сериалы.
P/S/ в России уже установили установки лазерные которые безболезненно лечат эту болячку. без операций. в общем жизнь налаживается, больше позитива. *ребята, пол-купюры допечатать! российский рубль не роза, но увял..и только доллар вечно зеленеет*.
|
Зарегистрирован: 17 янв 2013, 20:40 Сообщения: 2363
Откуда: 30RUS
Должность: Электромеханик
Тип судов: Генеральные грузы
Репутация: 1500
|
Евгений83 19 июн 2015, 01:05
|
|
В продолжении этой не приятной темы, Рак благо или нет...
Цитата из интервью Жанны Фриске (телепередача "Последний Герой"): "Что дальше будет?"...Она говорит: "Будет то что будет...этим распорядится судьба..." Видимо так оно и есть... Светлому человеку - светлая память. |
Зарегистрирован: 23 янв 2009, 15:24 Сообщения: 178
Должность: Старший помощник
Репутация: 39
|
steam25 26 сен 2015, 03:05
|
|
[quote="Планета"]но...какая-то несправедливость в том, что умирают любимые люди в самом расцвете - есть.[/quote]
THE CANCER. STAGE IV. (История одной смерти) Часть Первая - Жизнь. 1 В молодости, она была красива. Той, особенной красотой, от которой мужчины сворачивают шеи, глядя вслед, а некоторые - теряют голову и предлагают жениться не раздумывая. Старшая из трех сестер, она была самая яркая из них - соседки так и судачили во дворе : " У Янины все девки справные, а старшая, так загляденье просто!" После института, приехав по распределению в небольшой провинциальный город, она стала работать младшим экономистом на заводе "Рембыттехника". Поселилась на квартире, вместе с такой же выпускницей-вчерашней студенткой из Харькова, и они вместе ходили по субботам на дискотеки и танцы - основные культурные мероприятия, доступные в небольшом провинциальном городе. Как всякая красивая девушка, она хорошо знала себе цену, была переборчива и капризна в выборе поклонников, недостатка в которых не было, и казалось, что уж она-то сумеет распорядиться тем, чем наградили ее папа с мамой. Тем более странным и непонятным, для всех подруг и родственников, явилось ее решение выйти замуж, когда подошло время, за грубоватого, и не очень грамотного водителя персонального автомобиля какого-то местного начальства. Больше всех, горевала мама невесты:" Господи, да как же это возможно - такая умная и начитанная девочка, институт окончила, и за шофера?!" Но ничего поделать было нельзя. Современные дети редко обращают внимания на родительское слово, и дочь не была в этом смысле исключением - прислала приглашение на свадьбу для всей семьи, и мать смирилась. Только, утирала слезы украдкой, будто заранее оплакивая несчастную судьбу дочери. Сердце матери, ведь, не обманешь... Поначалу, молодых определили жить в саманной времянке во дворе родителей мужа. Предполагалось, что это ненадолго, только лишь до того времени, пока молодые не купят кооперативную квартиру в центре, как она мечтала. С квартирой обещал помочь начальник, водителем у которого служил муж. А деньги они решили накопить собственным трудом, выращивая нутрий и кроликов на продажу. Ее тошнило от запаха кроличьего помета, но другого пути добиться заветной цели у них не было. 2 Худеть она стала после того, как у нее на глазах страшной смертью погиб Толик, младший брат мужа. Он сгорел. Облился бензином, и вспыхнул, как факел. Может случайно, кто теперь сможет сказать? В тот вечер, она выглянула в окно времянки, встревоженная яркими всполохами на темном стекле, и увидела человеческую фигуру, обьятую оранжевым пламенем, и размахивающую черными руками. Пока выбежала во двор, пока постучала в дверь родителям, Толик уже лежал без движения в снегу, сбоку от расчищенной дорожки к сараю. Снег вокруг него расплавился, обнажив застывшую от мороза землю, а в воздухе пахло паленой шерстью... С тех пор, она будто спала с лица. Красота ее потускнела - она похудела, и не смогла набрать положенный вес даже в первую беременность, из-за отрицательного резуса протекавшую особенно тяжело. Свекор со свекровью, и без того нелюдимые и неприветливые, после трагедии с младшим сыном и вовсе замкнулись в себе. Свекровь, с самого начала недолюбливавшая невестку, считая ее красоту неприличной, а своего сына простофилей-дураком, бесцеремонно взвалила на нее все хозяйство - от злющей собаки, рвущейся в припадках бешенства на собственной цепи так, что казалось, вот-вот удавится крепким кожаным ошейником, до стирки постельного белья. Свекор ни с кем почти не разговаривал, и немного оживлялся только когда приходило очередное письмо от брата из заграницы. Брат свекра, Василь - приходился родным дядькой мужу, и жил в Канаде, в городе Niagara Falls, провинция Ontario. В конце войны, лагерь военнопленных в Германии, где находился Василь, овободили союзники, и он, как и многие другие освобожденные пленные красноармейцы, чтобы не попасть в ГУЛАГ на Колыму, подался в Америку, а оттуда перебрался в Канаду. Своих детей у Василя не было, и он заботился как мог о племянниках от брата, и племянницах от старшей сестры из Москвы - всегда присылал подарки к Рождеству и на Пасху. Слал и одежду - настоящие канадские пуховики, красивые шерстяные свитера и добротные зимние ботинки на толстой рифленой подошве. А однажды, уже после смерти Толика, дядька Василь решил выслать всем племянникам по автомобилю! Три автомашины "Лада", в экспортном варианте! Свою, голубую "семерку", они получали в Москве, в магазине "Березка" по специальному сертификату из какой-то импортно-экспортной адвокатской конторы с витиеватым названием, не поддающимся запоминанию. Год проходил за годом. Вслед за сыном, родилась девочка, такая же болезненная - сказывался все тот-же отрицательный резус-фактор, будь он неладен. Врачи даже советовали прервать вторую беременность из-за высокого риска для плода, но она решила рожать. Дети дались ей тяжело - хворали в младенчестве, и не успевали в школе. Школьную программу она фактически прошла трижды - с каждым из них занималась вечерами и на каникулах. Наступило время, когда дочка-старшеклассница догнала ее по росту и весу. Только, дочь росла, а она как-будто, наоборот, чахла, под невыносимым гнетом житейских невзгод. 3 Когда развалился Союз, вместе с ним рухнули и все надежды на лучшую жизнь. Накопления на сберкнижке пропали. Они уже было, собрали необходимую сумму, и оставались считанные месяцы до оформления квартиры в центре. Начальник мужа тихо ушел на пенсию, и исчез из поля зрения. Штат в гараже сократили, и мужа уволили "по собственному желанию". в "Доме Быта", куда она к тому времени перешла работать, перестали платить зарплату, поговаривали о приватизации, и начальница просила всех сотрудников "проявить терпение, понимание и веру в светлое будущее". Так, совершенно неожиданно, оказались они без денег, без квартиры, и, по существу, без работы. Оставалось надеяться только на собственное хозяйство. Прокормиться с которого было возможно, но при условии, что будет кому работать. Муж, как водится среди мужиков в тяжелые времена, начал выпивать, и был в этот период не работник. Для начала пропил всех кролей, и если бы не свекор, то пошли бы они всем семейством по миру, это уж точно. Свекор тогда проявил хозяйскую жилку, и купил у кого-то по случаю, несколько пчелиных семей с ульями и с местом для летней пасеки в дальнем совхозе. И, потихоньку, занялся с мужем пчеловодством - летом выезжали в поле, поочередно сторожа и обхаживая пчел - одной воды сколько уходило! Не сразу, но наладили технологию, читали какие-то книжки, покупали антибиотики для пчел. Одним словом, приобщились кое-как. Денег, вырученных за мед, хватало на всю зиму. Картошка у них была всю жизнь своя, и за газ не надо было платить - топили, и в большом доме и во времянке, углем. Начальница приватизировала цех по ремонту обуви, и постепенно, начала платить зарплату. Ее взяла в свою фирму главным бухгалтером, и это была большая удача, учитывая коньюктуру и конкуренцию. Работы было много, и она частенько оставалась сверхурочно. О себе думать было некогда - дома ждала больная свекровь, и "мычаще-скулящее хозяйство", как она его называла, вечно просило кормежки... Хорошо, что подросла дочь, и помогала понемногу, и в огороде, и с цыплятами. Усталось и сон, она привыкла сбивать чашкой крепкого кофе с сигаретой, и спать ложилась далеко заполночь, умудряясь на ночь прочитать еще пару страниц какого-нибудь романа... Примерно в то время, и случился с ней первый обморок. Вдруг, потемнело в глазах, и тело стало воздушным и невесомым... В больнице определили общее истощение и анемию - вещи опасные, и коварные. Сказали, что надо больше отдыхать, и хорошо питаться. Она и вправду отправилась с дочкой к младшей сестре, на Черное море. Провели там почти месяц, на всем готовом. Сестра возила их каждый день на пляж, водила ее в парикмахерскую, и они гуляли вечерами по набережной. За эти несколько недель, она загорела, похорошела и поправилась так, что ей пришлось впору импортное сестрино платье, на два размера больше ее обычного. Которое щедрая сестра, ей тут же, на радостях, и подарила. В 96-м, в Канаде умер дядька Василь, и из адвокатской конторы пришла бумага про наследство. Всё состояние Мистера Базиля Д., как они его называли по-заграничному, перечислялось до последнего цента, и подлежало разделу на три равные доли между племянниками, одним из которых был ее муж. После долгих проволочек, заминок, переписок, и поездок в область, на встречу с представителем адвокатской конторы, наследство разделили и перечислили законным наследникам. Из 140 тысяч канадских долларов, оставшихся после дядьки Василя, 17 процентов ушло адвокатам (местным и канадским). Оставшиеся 116 тысяч, перевели по курсу в американские доллары, и разделили на троих. Не забыв при этом удержать госпошлину на финансовые операции с валютой. В итоге, они получили 25 тысяч американских долларов. По тогдашним меркам, это было небольшое, но состояние. И распорядиться им следовало грамотно и ответственно. 4 Первым пунктом на повестке дня стояла покупка жилья. Родительский дом обветшал, и требовал ремонта. К тому же, свекор со свекровью были еще живы, а продолжать жить во времянке в одну комнату с кухней, было выше ее сил. О квартире , как мечталось, пришлось забыть. Нет, денег бы хватило с избытком на комфортабельную "трешку" на главном проспекте, в самом центре. Но муж с его, пчелами... Он так и заявил ей в сердцах : "Так и знай - без хозяйства я сопьюсь!" Не в последнюю очередь по этой причине, и стали искать подходящий дом, с участком земли, и желательно в тихом месте - пчелы не любят городского шума. Нашли, конечно - если есть спрос, будет и предложение. На окраине правда, но зато тишина вокруг, и сзади соседей нету. Полоса отчуждения под ЛЭП тянется аж до самой речки, заросшей густым камышом. Считай, ничейная земля. Распахивай, хоть десять соток, хоть пятнадцать, главное суметь обработать. Наследство распределили так: после покупки дома, и обязательных к нему холодильников и стиральных машин, отложили по пять тысяч детям, на будущее. На ту же учебу, если захотят, конечно. Или приданое, на свадьбу. Остальное, поделили пополам. Муж банкам не верит, и свою долю запер в сейф, там где ружье хранится. Вот и вся бухгалтерия. И это только так кажется, что в новом доме новая жизнь начинается. На самом деле, в нем только стены новые, с чужим еще запахом. А проблемы все старые остаются, и никуда не деваются, хоть ты на Луну переселяйся... Все опять свалилось на нее одну - и хозяйство, и огромный огород. Сын служил срочную, в армии. Дочь в школе, или с подружками. Муж на пасеке, с мая по сентябрь. До маршрутки километр топать, в любую погоду, каждый день на работу. Что же, это ли жизнь, какую она хотела для себя в молодости? Да много ли мы понимаем, по молодости-то, какая должна быть жизнь! Взять хоть соседей. У всех - и птица, и грядки с овощами. Тяжело, конечно, управляться, но зато все свое. И на рынок каждый раз за пучком петрушки не надо мотаться. Если бы еще муж поменьше фантазировал - то бычка ему, то поросенка... Голубей развел, дутышей и турманов. Прямо как в кино "Любовь и голуби". Только вот, голуби есть, а любви... Но она привыкла... Привыкла вставать в пять утра, кормить собак, скотину и птицу. Летом успевала полить помидоры перед работой, а вечером, прополоть сорняки... Привыкла заваривать крепкий кофе без сахара на завтрак, и присесть на лакированную скамейку на веранде, увитой виноградом. Ровно на две минуточки, пока не закончится сигарета. На следующий год после их переезда в новый дом, младшая сестра с мужем и детьми, уехали на Запад, на ПМЖ. Перед отьездом, они на своей машине обьехали всю родню, и попрощались. Как и положено в таких случаях - дорога дальняя, кто знает, когда придется еще свидеться. Заехали и к ней на несколько дней. Она тогда, как раз накануне купила два десятка цыплят, и маленький племянник был в полном восторге от желтых пушистых комочков, забавно попискивавших в большой картонной коробке. Она была очень рада за сестру, и даже немного завидовала их решимости так круто изменить жизнь в таком возрасте - ведь сестре с мужем уже далеко за тридцать. У нее - так не получилось бы. Глубоко в душе, она чувствовала, что все в ее жизни идет не так как должно было быть. Что, на самом деле, она - как будто живет чью-то жизнь за кого-то. И этот "кто-то" - все время присутствует в ее жизни, будто контролируя ее ход, управляя ее волей и подсказывая ей те или иные решения. В юности, она испытывала нескрываемое отвращение к домашнему хозяйству, и ненавидела запах навоза. На летних каникулах, бывая у тетки в селе, она больше всего любила быть в саду, среди аромата фруктовых деревьев, подальше от скотного двора . Читала взахлеб Золя и Ремарка, лежа на подстилке под яблоней, и очень бывала недовольна, когда мать поручала ей присматривать за младшей сестрой. Чтобы та, не приближалась к коровнику и гусям. - И что тебя все время тянет к этим грязным свиньям! Фу! - морща носик, она высокомерно выговаривала сестренке. Теперь, сестра переехала на Запад, а она - копает картошку и кормит уток кабачками, протертыми на крупной терке. 5 После смерти свекрови, свекор перешел жить к ним, в проходную комнату. Родительский дом решили сдать внаем, надо было только подлатать крышу. А в конце того лета, муж разбил в дребезги машину. Ту еще, голубую экспортную "семерку", которую подарил канадский дядя Василь. Муж выпивши был, как же еще-то. Одной мало показалось, поехали с напарником с пасеки в соседнее село. Во впадинке, на скорости влетели в лужу после дождя. Спланировали прямо в дерево на обочине. Самим - хоть бы что! Даже бутылка целой осталась... Вместо найма, родительский дом продали, и купили новую машину. Такой вот, "русский бизнес". Вслед за свекровью, совсем сдала мама, и она досматривала ее в последний месяц попеременно со средней сестрой. Каждая по неделе. Средняя сестра жила в соседней области, и немного ближе к родителям, чем она. Младшая приехать не смогла из-за собственных проблем со здоровьем. Вот так и бывает, что разлететься из родительского гнезда в разные стороны легко - по распределению после учебы, вслед за мужьями, просто так "за мечтой". А вот, собраться вовремя, всем в отчем доме трудно, порой невозможно. Обстоятельства не выбирают удачных времен, а все норовят "сложиться" поперек... Мама болела давно, и все уже привыкли, что из-за болей в животе, она спала сидя в своем кресле, а не ложилась на кровать. Лечиться она не хотела, врачам не верила, а из лекарств принимала только слабительные. И "Элениум", пока не наступило привыкание. Сначала она перестала выходить на улицу, потом не могла дойти уже и до балкона, а когда стала падать на пути в туалет, отец позвонил ей: "Приезжай, нету сил ее поднять." Из больницы маму выписали через три дня. Сказали, что ничем помочь не могут. Когда маму заносили на третий этаж по тесной лестнице со стертыми от времени бетонными ступеньками, то два раза задели плечом о перила. Стандартные медицинские носилки не могли развернуться в узком пролете, и поэтому маму поднимали на одеяле, по старинке. Глядя на убожество их старого подьезда, где прошла большая часть ее детства, она думала о том, что ничего не меняется в этом мире. Простые люди как жили испокон веков в муках, так и живут и умирают, в таких же муках. Будто бы, и не заслужили другого, более приличного, конца... Мама умерла у нее на руках. То есть, почти что. Она была в ту минуту на кухне - помыла посуду, и села перекурить у полуоткрытого окна. Плотно прикрыв дверь в коридор, чтобы табачный дым не просочился в зал, где на диване лежала мама. На улице было солнечно и хорошо - середина апреля, весна. Синица "тинькала" на старой алыче возле их сарая за домом, и совсем было не похоже, что где-то рядом бродит смерть. Отца дома не было. Ушел в магазин, как обычно. Из глубины квартиры, она услышала какой-то, не то всхлип не то вздох, и это было "то". Пока вернулся отец, она успела уже позвонить обеим сестрам, а затем в милицию. Похоронили маму у средней сестры, как она и хотела. Купили большой участок, с расчетом на двоих. Маму положили слева. Сразу после похорон, встал вопрос о 80-летнем отце. Младшая сестра предложила забрать его к себе, заграницу. Предложение было скорее риторическим, поскольку все хорошо понимали сложности такого переезда, и трудности адаптации в чужой стране, и в конце-концов, неминуемую изоляцию и одиночество старого человека на чужбине... Но папа, неожиданно для всех, согласился. Сестра, в тот же день, бросилась собирать список необходимых документов и оформлять приглашение. Через день, папа позвонил младшей дочке и отказался куда либо ехать вообще - сказал, что останется у себя дома "пока ноги ходят". Младшая сестра приехала с мужем и сыном, как только позволило здоровье, месяцев через шесть. У отца они пробыли четыре недели. За это время, навели идеальный порядок в квартире, купили новый диван, снесли на помойку всю рухлядь и старое барахло из шифоньера, и обновили папин гардероб. Сестра не успокоилась, пока не убедилась, что папа ни в чем не нуждается, и вполне самостоятелен в быту. Отдельный день отвели для поездки на кладбище. Наняли соседа-татарина, и он, с утра отвез их к средней сестре, в соседнюю область - 2 часа по скверной дороге, а вечером, привез обратно домой. И за ожидание не взял с них ни копейки. Так и повелось с тех пор - младшая сестра приезжала с семьей к отцу каждое лето, на месяц. В этот месяц, на несколько дней, к отцу сьезжались старшие дочки, а затем, они все вместе ехали к матери на могилку. Год от года, отец все больше дряхлел, и каждый раз, провожая младшую дочь в аэропорт, плакал и говорил что больше их не увидит... И младшая сестра тоже плакала и говорила : "...Еще увидимся, вот увидишь! Ты береги себя. А я буду звонить. Часто-часто..." 6 Весной 12-го года, отец пожаловался на сильную боль в спине, и младшая сестра обзвонила старших, и категорически распорядилась срочно приехать, и тщательно обследовать его в больнице. Она всегда была такая, их младшая - она всегда точно знала, что и как делать. Грамотно анализировала ситуацию, делала точные выводы, и не стеснялась резких движений, как говорится. Так, по молодости, она стремительно развелась с первым мужем сразу же, как только выяснилась неспособность того к семейной жизни. Не побоявшись остаться одной с грудным ребенком на руках, и не дожидаясь более серьезных последствий неадекватности "главы семейства". Теперь, глядя на нее и на себя, остается лишь позавидовать ее дальновидности и женскому чутью... Хотя, порой это немного раздражало - этакая Мадам "Хочу все знать"! Стоило по телефону заикнуться про насморк, как тотчас же, с того конца провода следовала точная инструкция - сколько грамм цветков ромашки заварить для лечебного чая, и как сделать ингаляцию с эвкалиптовым экстрактом. Однажды, однако, она все же послушала сестру, и пошла на УЗИ. То есть, она не то чтобы советовалась по поводу своих недугов - она вообще, считала себя всю в папу, хоть и худую, но крепкую как дуб, и такую же долгожительницу. Но послушала историю сестры, как на Западе определили и "зафиксировали" все ее болячки, которыми она мучалась здесь годами. И что как важно своевременно диагностировать проблему, чтобы элементарно хватило времени спокойно во всем разобраться, и принять единственно верное решение. Ну и, наслушавшись "Западных сказок", вконец оторвавшейся от отечественной реальности, сестры, как-то в один прекрасный день, проходя мимо частной диагностической клиники, она зашла и спросила в регистратуре за УЗИ внутренних органов. На вопрос врача о жалобах на здоровье, она умолчала о периодически охватывавшей ее усталости, общей слабости и небольшой температуре, которая могла держаться неделями. В конце-концов, это все могло быть в результате менопаузы, и никак не относиться к внутренним органам, которые надлежало проверить. В результате УЗИ, была выявлена небольшая киста правой почки, или то была липома? - она уже не помнила точно, а листок с заключением где-то затерялся среди прочих бумаг, - и врач сказал придти через полгода, на повторное обследование. Она не пришла ни через полгода, ни через год - все время что-то мешало. То сын женился на какой-то вертихвостке, то дочка забеременела. А потом, сын развелся, и вертихвостка обобрала его как липку - до сих пор долги за свадьбу еще не выплатил... Сколько уж лет-то прошло, года три?.. 7 У папы обнаружили неоперабельную аневризму аорты, размером с теннисный мяч. Мадам "Хочу все знать" сказала, что это очень опасно, и что он должен быть все время под присмотром, чтобы исключить скачки давления. И что, в таком возрасте, все уже неоперабельно, а такая большая аневризма может лопнуть в любой момент, и тогда - смерть. Почти мгновенная. Поэтому, никаких третьих этажей, и что он должен оставаться у нее: - Если мы не хотим его потерять раньше времени. - заключила всезнающая сестра. Папа, не слышавший даже такого слова, естественно не понял, что такое аневризма аорты, и почему она опасна. Но, согласился остаться у старшей дочери пока: - Ну, на лето, разве что. А зимой у вас скука! Даже выйти некуда. Что я буду здесь делать? Тем летом младшая сестра не приезжала - отца дома не было, а к ней, ехать было очень неудобно, да и жить было негде. Дом оказался маловат для такого количества гостей. Отец кое как пережил летнюю жару и общество заговаривающегося свекра в проходной комнате, но когда, в конце лета, с пасеки вернулся муж, папа засобирался домой. - Поеду к себе. Не могу я больше, дочка! - взмолился он - Будь что будет. На все воля божья... Это было странно слышать от неверующего отца. Видимо, верно говорят, что с возрастом, даже атеисты начинают верить... Она не стала настаивать, полагая что отцу стало лучше, и что "дома стены лечат". Да и ей будет все же полегче, хотя и не намного - папа почти не причинял никаких неудобств, чего не скажешь о больном свекре. А уж о муже и говорить не приходится... Младшая сестра, узнав что отца одного отпустили домой, да еще на поезде, очень была сердита, и сказала по телефону, что это все, и что мы никогда больше его не увидим... Они даже повздорили тогда, каждая пыталась высказать свое мнение, и она даже повысила голос на сестру, чего раньше с ней никогда не случалось. Сестра обиделась, и повесила трубку... 8 ... Звонок пришелся на пять утра по их местному времени. Пока младшая сестра, сидя на кровати, слушала по телефону обстоятельства папиной смерти, ее заспанный муж уже вводил в компьютер необходимые данные для поиска авиабилетов. Через 12 часов, они уже сидели в предпоследнем ряду среднего салона огромного, как океанский пароход, Boeing -747, медленно набирающего высоту, и одновременно, плавно разворачивающегося курсом на Европу. "Скорую" вызвала кума - вдова папиного близкого друга, живущая в соседнем доме. Друг, лет десять назад тому, умер, как и все остальные папины друзья и ровесники - он пережил их всех, и намного. Кума заходила к ним по праздникам, а когда, шесть лет назад, папа овдовел, то и помогала ему по хозяйству, если не хворала. Уж сама была немолода-то. У кумы были ключи от папиной квартиры, а ее запасной ключ висел у папы в прихожей, на гвоздике. Обычное дело среди одиноких стариков. Кума тоже жила одна - ее младшая дочка Катя, рано умерла от рака, а старший сын и все внуки, были в другом городе. Еще один ключ от папиной квартиры, до недавнего времени был у соседки по лестничной клетке справа. Папа называл ее "бабка", несмотря на то, что был на 11 лет старше. Свой ключ, "бабка" папе не давала, видимо не доверяла. Или опасалась за свою "девичью" честь. Ежедневно, папа по телефону обзванивал барышень - куму и "бабку", чтобы убедиться что они живы и здоровы, и желал им доброго утра. Когда, в одно утро, "бабка" не ответила на телефонный звонок, и не открыла папе дверь, он позвонил ее сыну, номер которого был записан у папы в записной книжке. Сын приехал через час, открыл дверь, и нашел свою мать мертвой, на полу, в ванной комнате... В тот день, папа пошел к куме на завтрак, по случаю Покрова Пресвятой Богородицы. В церковь папа не ходил, и креста не носил, но выпить "за здравие" никогда не был против. Завтрак у кумы случился поздно. Пока она вернулась из церкви, пока напекла оладьев, уже впору было и отобедать. Выпив рюмку коньяку, и поев оладьев с медом, папа пришел домой, и прилег отдохнуть по своему обыкновению. И тут, его "прострелило" резкой и жгучей болью, как будто в живот воткнули острую саблю. Боль была настолько интенсивна, что папа подсознательно почувствовал, что на этот раз ему не отвертеться, и дела обстоят серьезно. Телефон стоял рядом с кроватью, на тумбочке, а номер кумы он помнил наизусть... Кума пришла почти сразу же. Быстрее и не получилось бы, в ее-то годы. Едва отдышавшись, она вызвала "Скорую", а затем набрала сотовый средней дочки, которая жила ближе всех. "Скорая" приехала через пять минут. После укола "Промедола", наступило недолгое облегчение, во время которого, врач "Скорой" осмотрел папин вздувшийся живот, и сказал, что это очень похоже на разрыв аорты. И уехал... Через 20 минут, папа очнулся, будто от внутреннего толчка, и рывком сел на кровати. Затем, он протянул руки к окну, вроде как хотел дотронуться до холодного оконного стекла, и, бездыханный, упал спиной на смятую простынь... Все это произошло в жуткой тишине, нарушаемой лишь редкими звуками проезжающих мимо дома автомобилей. Побледневшая кума, похоронившая на своем долгом веку немало близких родственников, включая мужа, зятя и дочку, сидела на краешке дивана тихо как мышка, не в силах сдвинуться с места от охватившего ее оцепенения и тоски. Через полгода, сразу после вступление в права наследования, родительскую квартиру продали. Все бумаги, папа, при жизни еще, переписал на нее, как самую старшую, и опытную в таких делах. Она приезжала раза три - оформить документы на владение, договор с риэлтором на продажу, и собственно, на саму сделку и получение денег. Щемящее чувство опустошенности и потери, не покидало ее весь этот период. Особенно тяжело было осознавать, что в этом городке, где прошло их с сестрами, детство, больше ничего не держит. Странное ощущение. Она шла по знакомому переулку, и думала о том, что это в последний раз. Заваривала кофе на газовой плите, выходила на балкон, снять с веревки высохшие полотенца, зашла в пустую родительскую спальню, где всегда висела, поблекшая от времени, фотография молодых родителей в рассохшейся деревянной рамке, - все это в последний раз... Они родились не здесь, а на Урале. Все четверо девчонок. Только, Верочка умерла еще в младенчестве. Сюда они переехали в 64-м, когда она уже ходила в школу, а младшей сестренке был всего годик. Папу перевели на новое место работы, и дали вот эту квартиру... И на Урал, он с мамой, тоже приехал по вербовке. Так что, они не коренные уральские. Но ведь у каждого должно быть в сердце родное место, и для нее это место было здесь. В этой небольшой квартирке с маленькими спаленками. На третьем этаже кирпичного дома в два подьезда, с высокими тополями во дворе. Где на каждый праздник, соседи вместе мели метлами тротуар, вскапывали цветочные клумбы, и белили бордюры. А потом, накрывали один большой общий стол, прямо на дорожке между подьездами. И дети показывали самодеятельные спектакли на импровизированной сцене... 9 Деньги от продажи родительской квартиры поделили поровну между сестрами. Доля младшей сестры, не покрыла и половины расходов на ее поездку. Сестра, почти каждый телефонный звонок, звала ее в гости. Теперь, созваниваться они стали чаще, каждую неделю. Сестра сетовала, что у нее до сих пор нет компьютера: - Все нормальные люди уже общаются по "скайпу"! - возмущалась она, - И в гости ездят, между прочим! Значит, она ненормальная. Компьютер - это, наверное, очень накладно. Если ради одного "скайпа", то... И к сестре она с удовольствием бы сьездила. Но, очень уж далеко и сложно. Паспорт нужен заграничный, и виза. Даже если сестра оплатит половину билета на самолет, как обещала, все равно, получается ужасно дорого. Вряд ли, она решится на такие расходы. Напрасно сестра вдохновенно рассказывала ей по телефону, как они встретят ее в аэропорту, и как привезут к себе, и выделят ей отдельную комнату на втором этаже, и как будут ее всюду возить и показывать местные достопримечательности. И как они вдвоем будут беззаботно ходить по магазинам, как в тот раз, когда она приезжала к ним, на Черное море. Она соглашалась, невпопад поддакивая, и кивая при этом головой, как будто сестра могла ее видеть на межконтинентальном расстоянии. Ее рассеянный взгляд на секунду задержался на старой открытке, прилепленной на дверцу холодильника - Welcome to... , которую когда-то, прислала сестра... И смутное чуство закралось в душу. Будто, она не увидит уже никогда, ни эту башню со шпилем с открытки, ни саму сестру. ... ...Свекра похоронили в ноябре. А прошлой зимой, она простудилась. Температура и кашель так измучили ее, что на вторую неделю она пошла к терапевту. Терапевт поставила диагноз "Пневмония" и направила на флюорографию. От результата она опешила : "Туберкулез правого легкого. Легкая форма". Ее послали еще на какие-то анализы мокроты, и в конце-концов выписали пить три антибиотика сразу. На три месяца, для начала. Потом, опять на рентген. Сестра выслала сушеные абрикосы, фисташки и калифорнийские фиги. И строго настрого наказала не экономить на фруктах, и бросить курить. Это предостережение было лишним - она и так уже бросила. Десять дней как. Вот, как закончилась последняя пачка, так больше и не покупала. Кашель прошел почти сразу же, после начала приема антибиотиков, но температура держалась в пределах 37, и чуть выше. Такая температура у нее была периодически, весь прошлый год. Это утомляло ее, но не более. Она, по прежнему, ходила на работу - начальница предложила ей продолжить трудовой договор, несмотря на пенсию. И она согласилась. Сестра перелопатила весь Интернет, и обнаружила, что туберкулез - болезнь бедных. Тех, кто плохо питается, живет в плохих условиях, и часто простывает. В общем, из-за ослабленного иммунитета. Она, конечно, не питается так, как сестра на Западе, но вот Чехов, ведь - тоже болел чахоткой. А бедным не был, и мог позволить себе лечение на курорте... - Иммунитет, это питание плюс отдых! - авторитетно заявила сестра по телефону, - Я бы на твоем месте послала бы всех ко всем чертям, и приехала ко мне. Я тебя живо на ноги поставилю! Легко сказать... Как же бросить все - работу, дом, хозяйство, дочку с маленькой внучкой? Да и неподьемная она стала, с годами. Все больше покоя хочется. Куда уж тут ехать! Через три месяца, после повторных анализов, туберкулезной палочки не выявили, и сказали что затемнение в легком почти исчезло. Она набрала пару килограммов, появился аппетит, и порозовели щечки даже. Сестра это сразу заметила по "скайпу". Интернет недавно установил зять. Он собирался уезжать на заработки, и планировал со временем забрать к себе дочку с ребенком. Свой компьютер он принес от сватов, где молодые жили после свадьбы, и подключил в дальней комнате, та что окном к соседям. "Тарелку" повесили на восточную стену дома, почему-то. Зять сказал, что так надо для спутника. Она даже было подумала: "А может, действительно, поехать к сестре?" У нее было отложено немного денег "на черный день". На поездку этого конечно не хватит, но все же, чтобы не чувствовать себя полным ничтожеством и нахлебницей... Может, и вправду, как говорит сестра - в жизни есть что-то важнее семьи, взрослых детей и их мужей? Может, и вправду, в жизни есть... жизнь? А если так, то как же она выглядит, эта самая "жизнь"? И готова ли она к ней? От этих мыслей, она устала и запуталась. И решила вернуться к этой теме, и все обдумать хорошенько как-нибудь потом, когда все устроится с дочкой... 10 ... О том, что у нее проблемы, она стала догадываться, когда появилось тянущее ощущение в правой стороне поясницы. Иногда, в том месте даже покалывало. И она вспомнила о липоме в почке, которую обнаружили тогда... Пять лет назад, как оказалось. В регистратуре той же диагностической клиники, недалеко от ее работы, подтвердили дату последнего обследования : 2010 год. Врач посмотрел на снимки, и сказал что ей нужно срочно на КТ. Обследовать правую почку. И выписал заключение. И добавил, что лучше поехать в область: - У них там лучше аппаратура, ну и ... сами понимаете. Она понимала, что ничего не понимала. Зачем КТ? Сын начальницы был по медицинской части - занимался установкой и обслуживанием медицинского оборудования. От нее она узнала имя хорошего уролога в областной клинике, к которому следовало пойти на консультацию, и взяв отгул, поехала с дочкой на маршрутке. От тряски по ухабистой дороге, ей стало плохо, но она доехала. Нужного врача на месте не оказалось, и они записались на прием к другому урологу, который был. Не приезжать же, в самом деле, еще раз ради короткой консультации. Врач пощупал ее поясницу и живот, посмотрел УЗИ н КТ, и сказал что почку нужно удалить немедленно. Киста очень большая. Так он сказал. И еще сказал, сколько это будет стоить, и назначил дату - 12 мая. То есть, всего через неделю! Она сама позвонила сестре, и рассказала как обстоят дела. Деньги на операцию у нее были, но сестра все равно предложила выслать немного, на всякий случай. Еще, сестра ругала ее за то что она не пошла на обследование тогда, пять лет назад, как предписывали врачи, и говорила, что хорошо бы проконсультироваться еще с одним врачом. Как принято у них. - Ну да что уж теперь. Пусть режут. Ты не первая, и не последняя. Не конец света, поди. - закончила она своей любимой фразой. Сестра уже имела опыт серьезной операции, правда, там у себя на Западе. И знала о чем говорила. И все же, она не могла до конца осознать происходящее. Как это, ее будут резать? Она, по правде говоря, думала про себя, что удачно избежала всяких операций, дожив до своих лет, и уже вряд ли придется. Глупо, конечно, было так думать, но очень уж она не любила больничные запахи, и один вид беспомощных пациентов в холодных и безликих палатах вселял в нее панический ужас. При упоминании о больнице, в памяти вставала жуткая картина общей палаты на 10 человек, в которой лежала мама незадолго до смерти. И как у нее на глазах, одну несчастную, с неестественно желтой кожей и огромным, вздувшимся животом, потоком рвало черными каловыми массами. И как все это медленно стекало по стене... ... После операции, ее долго не выписывали, ждали результаты биопсии. - Чтобы не было никаких неожиданностей. - бодро пояснил врач - Не волнуйтесь. Я уверен, что все будет хорошо! Но она знала, что анализы будут плохие. Ей снился сон - будто она хочет купить хлеба, но хлеба нигде нет. Во всех магазинах, куда бы она не заходила, хлеб заканчивался прямо перед ней. Она обежала весь город... Поэтому, когда врач вызвал ее к себе в кабинет, она не испугалась. - Аденокарцинома, - сказал врач, глядя куда-то, мимо нее - капсулированная. Удалили полностью, и чисто. Осложнений быть не должно. И предписал незамедлительно встать на учет в местном онкодиспансере. 11 В очереди к онкологу, она разговорилась с одним пожилым дядечкой, и когда речь зашла за пенсии, то выяснилось, что седому и сморщенному мужчине едва за 40. Она была в шоке, но ничем не выдала своего изумления. - Неужели и я так буду выглядеть? - только и подумала она. Она ничего не знала о своей болезни, и не была готова к новому состоянию. У них в роду никто не болел раком, а соседи и знакомые... Кому есть дело до болезней соседей и знакомых? Врач-онколог, который теперь был ее лечащим, успокоил ее благоприятным прогнозом большинства удаленных капсулированных аденокарцином. Назначил имуннотерапию "Интерфероном-Альфа", и сказал придти через месяц... Сестра была на связи постоянно, копала информацию о лекарствах, и сказала что "Интерферон-Альфа" назначают в случаях опасности возникновения метастаз, и он обладает неприятными побочными действиями. И что, такой капсулированный рак, как у нее, обычно, не дает метастаз, в случае правильного его удаления. И ссылалась на опыт одного из коллег мужа, с похожей ситуацией. Toт коллега жил уже год после радикальной нефректомии, без всякого "Интерферона", и был, как они там говорят, cancer-free. Сообща, они все же решили, что Интерферон следует пропить, как предписал врач. Деньги на лекарство опять выслала сестра. Ее собственные ресурсы подходили к концу. На инвалидность она, по совету начальницы, становиться не стала, пока. Выплата по больничному листу была больше, чем пенсия по инвалидности, так что смысла не было. К тому же, ее очень утомляли очереди. Ведь она еще не оправилась после операции, и была слаба... ... ... Поначалу, температуру 37.5 относили к побочным явлениям "Интерферона", и пытались сбить обычными жаропонижающими средствами типа парацетамола. Сестра утверждала, что температуры не должно быть в любом случае, и что это не очень хороший признак. Вдобавок, стал надуваться живот, будто от газов. На ощупь, он был твердым, и сестра, опасаясь что это может быть жидкость в брюшной полости, настояла на срочном посещении врача. И опять - душные больничные коридоры, очереди, УЗИ и КТ. Когда они выходили из кабинета томографии, врач вдруг окликнула дочь, будто та забыла сумочку, или расписаться. (Ох уж эти наши неуклюжие трюки - как бы , не дай бог, чего не вышло с пациентом. ) Из кабинета, дочь вышла медленно и со слезами на глазах :"Мама..." Она села на стул в коридоре и взяла из рук дочери сложеный вчетверо, листок: - Что там, все плохо? И надев очки, увидела свой приговор, подписанный шариковой ручкой, неровным почерком : " Новообразования.... обоих легких, лимфоузлов... печени, матки, шейки матки,... правого яичника". Они еще немного посидели на лавочке в скверике неподалеку. Наконец, она поднялась и взяла за плечо дочь: - Пошли, дочка, домой. Видимо, пришел мой час... *** [size=80][color=grey]Добавлено спустя 11 минут 46 секунд:[/color][/size] Часть Вторая - Смерть. ...Ей снилась свекровь-покойница. В черных одеждах, с повязанным платком на голове, она стояла у калитки, сложив высохшие тонкие руки на груди. Ее обычное хмурое лицо с поджатыми губами, было белее выбеленной стены. Свекровь смотрела прямо на нее, и спрашивала не раскрывая рта : " Ты продукты купила?" И рвался на цепи, захлебываясь от собственного истошного лая, черный Вулкан, который не признавал никого из семьи, кроме нее. И она подумала :" Странно, почему Вулкан меня не узнает?"... Перед тем, как связаться с сестрой, они с дочкой еще раз были у онколога, и он ничего, определенного, им не сказал. Химию - ей нельзя, радио - не поможет. Развел руками, будто хотел сказать :"Четвертая стадия. Ну что же мы можем поделать?", и достал из ящика стола маленькую баночку: - Вот, если сможете купить... Помогает в некоторых случаях. Можно через меня... Но зарубежный оригинал было бы лучше... У нас, на подделку можно нарваться запросто. На маленькой белой баночке латинским шрифтом было написано Sutent. Яркой звездочкой, в сознании вспыхнула надежда, и пронеслась в ее голове как пылающий метеор в ночном небе, стремительно приближающийся к Земле, к жизни . В этом маленьком пластиковом контейнере, в этот момент сконцентрировалось ее спасение. "Да, она достанет, и будет пробовать, и кто знает, ведь бывают чудеса на свете, правда доктор?" - она смотрела на врача с мольбой в глазах, как будто это был сам Иисус... На следующий день, на другом конце планеты, сестра, выйдя от своего семейного врача - старого еврея, эмигрировавшего из Ленинграда 35 лет назад, зашла в аптеку на первом этаже медицинского корпуса. И спросила про Sutent. - 28 капсул, курс на четыре недели. Затем, перерыв на две. - молоденькая девушка-фармацевт смотрела на экран монитора, - 8633 доллара, 50 центов. Будете брать за наличные, или по страховке? - Спасибо, пока не буду. - упавшим голосом ответила сестра, - Просто интересуюсь. На всякий случай. - Пожалуйста, - улыбнулась девушка-фармацевт - хорошего Вам дня. К семейному врачу, сестра пошла скорее для проформы. Потому, что пообещала узнать, все что возможно. Старый врач, выслушав историю, грустно посмотрел на нее: - Голубушка, это - терминальная стадия. Никакой Sutent уже не поможет... На обратном пути домой, сестра так погрузилась в свою, неожиданно нахлынувшую, беду, что впервые в жизни не остановилась на "красный", и едва увернулась от огромной фуры Coca-Colа, поворачивающей налево. Она прошла так близко, что блестящая никелированная решетка радиатора мощного тягача заслонила собой небо, а на стенке моторного отсека, без труда можно было прочитать его марку Peterbilt, на маленькой овальной бирке. Вскоре после этого состоялся длинный видео-разговор между сестрами, может быть, самый тяжелый в жизни каждой из них. Ведь, как найти слова для обреченного, все еще не оставляющего надежды выжить, чтобы он осознал, что обречен, и что никакой надежды для него не осталось? И как найти силы обреченному принять свою судьбу, смириться со своей участью, и отдаться воле Господа? Но, они нашли правильные слова, и силы их понять и принять. Сестра обещала скоро приехать: - Вот, только разберемся с работой и отпусками, так сразу же и приедем. Держись, родная! Она старалась держаться. Ее дела были в порядке - дом записан на нее и мужа, сбережений на книжке не осталось, а немного оставшейся после всех медицинских растрат, наличности - она отдала дочери, на текущие расходы. Дочь с внучкой перебрались на это время к ней. Муж был на все лето на своей пасеке, и появлялся раз в неделю - сменить одежду и запастись продуктами и водой. Сын приходил. Прополол огород, и сказал что опять зовут в Сибирь, в Уренгой. Он там работал сезонно, на стройке электриком. Она не возражала - что ему здесь делать? Работы ведь, нет. На три дня приезжала средняя сестра с мужем. Помогли выкопать картошку. Десять ведер - не бог весть какой урожай. Стоило ей заболеть, и все пошло "под откос". Дочь говорит, что в огороде все пересохло от жары, и полно пауков-тарантулов по щелям и трещинам в земле. В последний раз, она выходила в огород на прошлой неделе. И едва справилась с тугой пружиной на калитке. А без пружины никак - все куры разбегутся по соседским грядкам, не соберешь. На "скайп", сестре, она не показывалась. Ей было страшно смотреть на себя в зеркало. Особенно, на руки. Аппетита не было, и она почти ничего не ела. К тому же, ее часто рвало. Из-за "Интерферона". Приходилось пить противорвотное. Интерферон она допьет, конечно. Последняя упаковка заканчивается. Внизу живота - что-то давит и жжет. На днях температура поднялась до 38.5 и они вызвали "Скорую". Ее отвезли в больницу, и почти сразу же, отпустили домой. Сделали укол, и отпустили - сказали, что жидкости в животе очень мало, а вздутый живот, это все от опухоли. Выписали "Демидрол" с "Ношпой", как обезболивающее. Колет ее дочка, закончившая в свое время медицинское училище. Она в свое время даже поработала в больнице лаборанткой. Пока, там у них, не случился какой-то конфликт. С "Демидролом", стало полегче, и меньше болит. Правда, все время клонит ко сну. Как будто, не спала сутки. Она и дремлет весь день, на диване в гостиной. Там ей хорошо, прохладно. На ночь, правда, она уходит спать в свою комнату - боится простудиться от кондиционера. Кондиционер - сестра посоветовала держать включенным на "автомате" все время. Говорит, что так влажность снижается, и дышится легче. Они сперва никак не могли его наладить, и он не выключался. Оказалось, батарейки в пульте окислились. Спасибо сыну, разобрался. Дочка каждый день подолгу разговаривает с кем-то по "скайпу" - это сестра, не иначе. Она не слышит, о чем они говорят, но знает наверняка, что о ней. Однажды, сквозь неплотно закрытую дверь, она услышала : "...морфий". До морфия, правда, еще кололи "Кетонал", и позже "Трамадол", с неделю наверное. И перешли на морфин в таблетках. Теперь, ей все чаще стали видеться цветные картины из детства - уральские снега по крышу; молодая мама с букетом полевых цветов, купленных на рынке; младшая сестренка-первоклассница с белым бантом... Ей было больно за то, что в свое время не смогла навещать родителей достаточно часто, как следовало бы. И наполняла вдруг нежность и благодарность к сестре за все что она делает, и желание увидеть ее поскорее, как будто она может не успеть, и сказать ей то самое главное, что она хотела ей сказать сейчас... Она знала какой день с утра, и не путала даты. Хорошо помнила, когда должна была приехать сестра, и все же не выдержала - позвонила им на "скайп", чтобы убедиться, что они едут. - Мы едем к тебе! - бодро отвечала сестра, и приветливо махала в камеру ладошкой - У нас еще утро, а после обеда мы поедем на такси в аэропорт, на вечерний рейс. Не волнуйся, завтра уже будем. Назавтра, она посылала дочку проверить у ворот после каждой, проезжавшей мимо, машины :"Вдруг не отыщут звонок на калиточном столбе." У нее же, такая бестолковая собака - лает только на чужих кошек! - Мама, еще рано. - в который раз, терпеливо отвечала дочь, - Вдобавок, я оставила калитку открытой. Мы их услышим. Сестра с мужем, приехали во вторник к вечеру, экипированные полностью, как американская армия на маневрах - со своей туалетной бумагой, электрическими зубными щетками, и конвертером напряжения. Не говоря уже о фильтре для воды и плоских пуховых подушках. Но самое главное, сестра знала что делать. Ведь она была уже в том мудром возрасте, когда женщина знает все на свете, и все умеет. И даже без помощи всемогущего Гугла, она не растерялась бы, и сообразила, что в таких делах - о себе нужно забыть, и посвятить всё свое время умирающему. Всё, без остатка. Чтобы обреченный человек был окружен заботой и лаской - тем, что могут дать только родные люди. И никакие сиделки и медсестры в мире, ни за какие деньги, не смогут согреть трепещущее сердечко, уже тронутое холодным дыханием смерти, теплом сестринского прикосновения. И она была готова. Слезы - выплаканы, вздохи - выдохнуты, надежды - оставлены. Оставалось действовать - кормить, поить, мыть, стирать, убирать, и в конечном итоге, собрать в дорогу... Кто-то же, должен был это сделать! И кто же это сделает лучше, чем родная сестра, черт побери! Во вторник вечером, состоялась раздача подарков. Их был целый чемодан! Сестра умела и любила дарить. У нее был вкус, и она не ошибалась с размерами и стилем. Больше всех, конечно, досталось маленькой внучке - целое приданое! И кукла Barbie, и сумочка-косметичка с набором для маленьких девочек, и особая игра для развития мышления, и зимняя одежда... Ей самой, сестра привезла красивую блузку морковного цвета в белый горошек, и кулончик от Swarovski, в счет наступающего дня рождения, который будет для нее юбилейным. Блузка ей очень понравилась, и она сказала об этом, тяжело выдыхая слова. Кулончик, который сестра надела ей на шею, она попросила снять - он ей был слишком тяжел, и давил на грудь. Кулончик в синей коробочке, положили рядом с иконкой, рядом с ее постелью. Среда Дочь проспала, и не открыла птицу - кур и уток, как положено в шесть утра. Этим всегда занималась она, но уже с неделю как, не выходила из дома - при ходьбе ее шатало, и она боялась упасть где-нибудь посреди двора. Будильник они не заводили. На рассвете она звала дочь, и та, обычно легко поднималась, и принималась хлопотать по хозяйству. А сегодня, дочь не откликнулась... Вероятно, у нее ослаб голос... Днем они оставили ее одну, на пару часов - уехали на такси в центр, в супермаркет за продуктами. Внучку, на неделю забрала сваха: "Пусть побудет у нас пока." Маленькая шалунья все время хотела играть "в доктора" - ставила бабушке градусник, и поила чаем из маленькой детской кружки. Она лежала и думала о том, что сестра приехала вовремя. Теперь, она будет спокойна за себя, так как была уверена что сестра сделает все как надо. И она не будет противиться, даже если ей вдруг что-то не понравится. Она будет слушаться сестру, как будто это мама... Она сьела все, что давала ей сестра - немного бульона, ванильный йогурт и мятный чай. Все было вкусным, и таким домашним... Они даже поговорили немного. Сестра спрашивала, что ее беспокоит, где болит и чего она хочет. Боли не было, только жарко, и пекло живот немного, когда проходило действие таблетки. Она пила их по часам, одну таблетку каждые четыре часа, а на ночь две. Чтобы не вставать до утра. Беспокоилась она только лишь о детях, о том как они будут без нее. И ей хотелось бы, еще пожить. Нет, умирать она не боялась. "Это не страшно", - сказала она с улыбкой - " Но вот еще бы посмотреть на солнышко... немножко подольше." А вечером, у нее в первый раз подкосились ноги, и она по-настоящему испугалась. Она шла в туалет, и сестра едва успела подхватить ее, когда переступая через порожек, она как бы провалилась в яму. Сестра массировала ей икры и ляжки, и спокойно, словно баюкая маленького ребенка, приговаривала: - Ничего страшного, это все наши таблеточки. Сейчас мы сделаем массаж ножек, и кровь начнет циркулировать... - Да-да, кровь... кровь... - отвечала она, засыпая. Четверг Одну ее больше не оставляли, и в туалет водили втроем. Когда ей было нужно, она звала сестру или дочь. Муж сестры почти нес ее, крепко поддерживая руками под мышки, и в туалетной комнате передавал женщинам. И назад, таким же порядком. Днем она была с дочкой, а сестра с мужем отправились в похоронное бюро, и договорились о всем необходимом. Выбрали самый красивый гроб - лакированный, под дуб, с золотистыми, как заграницей, ручками. В тон гробу, заказали резной крест, на первое время. Ну и венки, цветы, и прочие аксессуары. Агентша дала им свою карточку, сказала позвонить ей в любое время дня и ночи, и она все устроит. Потом, по совету агентши, они ходили в кафе через дорогу, обсудить меню и детали поминального обеда. Нужно было еще на рынок - купить новую одежду для нее, и заказать фотографию, но, из-за жары, у них не было на это сил. И они вернулись домой. Про фотографию им сказала средняя сестра. И сказала, что лучше всего, сканировать с ее паспорта. Паспорт они нашли среди документов, но забыли с собой взять. Так он и остался лежать на полочке в прихожей. Средняя сестра приехать пока не могла - мужа хватил второй инсульт, и он лежал под капельницей. И они с дочкой, разрывались между больницей, и собственным маленьким галантерейным магазинчиком, который не могли закрыть ни на день, так как это был единственный источник их дохода. К тому же, на ней были внуки - сын с невесткой улетели на отдых, и должны были вернуться в воскресенье, 16-го. На вопрос про мужа, что и как, она недовольно отмахнулась:"Что, что... допился, вот что." ... ... Вечером, ее искупали. Посадили в ванну на низкий пластиковый стульчик, сестра вымыла ей голову пахучим шампунем, который привезла с собой. Дочка держала ее за плечо и поливала из ковшика. Душем они не пользовались, не хватало давления в водопроводе для газовой колонки. Надо было бы поставить электрический подогреватель, как у соседей, но у мужа вечно руки не доходят... Так и греют ведро воды на газовой плите, как делали их родители всю жизнь. В жару, правда, можно купаться в саду, в летнем душе с бочкой на крыше. За день нагревается так, что в пору разбавлять холодной. Ей немного стыдно перед сестрой, что у нее такие бытовые условия. Они ведь там, привыкли мыться в душе утром и вечером. "Такие уж у нас стандарты." - говорит на это сестра. И добавляет: "Ничего с нами не сделается. Не короли." После бани, сестра высушила ей волосы феном, расчесала, и собрала резинкой в маленький хвостик. Чтобы ей было удобно лежать, и не потел затылок. На шею, вернули ее любимый деревянный крестик с нарисованным на нем распятым Христом, надели чистую рубашку и сменили постельное белье. Спать ее определили в гостиной, там где кондиционер, на раскладном диване. Застелили ватным одеялом вместо матраца, и устроили комфортабельное ложе. Теперь, к ней был доступ с двух сторон, и так ей удобнее было вставать. В сухом, прохладном воздухе легче дышалось, а для облегчения жара, на лоб и грудь, положили влажные, смоченные в уксусном растворе, марлевые примочки. Температуры больше не было. Все градусники, включая электронный инфракрасный, тот который привезла сестра, показывали 36. Несмотря на это, ее палило изнутри, она чувствовала необычное тепло в груди, и часто хотела пить. Обычную ее чайную кружку, она не могла больше удержать - фаянсовая ручка выскальзывала из ее непослушных пальцев, и тяжелая кружка падала на пол. Кружку заменили на пластиковый стаканчик, и помогали ей его придерживать. Прохладные уксусные примочки так ей понравились, что их оставили на все время, периодически смачивая. Сестра спросила ее то, что должна была спросить - насчет похорон. Как выбирать место, на двоих или на нее одну? Она понимала сестру - это было единственное, чего она не могла решить сама, не зная воли умирающей. После минутного раздумья, она все же тихо проговорила, почти шепотом : "С ним, вместе..." Пятница С самого утра, все заметили, что у нее заострился нос, и еще больше впали глаза. Бывший когда-то чуть вздернутым, аккуратный носик превратился в крючковатый, похожий на клюв, а в темных глазных впадинах больше не рассмотреть синие, как море, глаза. Кожа окончательно утратила остатки живого цвета, и стала серо-желтой. Губы были почти неразличимы, и в лице, как говорят "ни кровинки". Ночью, она опрокинула эмалированный лоток с уксусным раствором, пытаясь встать в туалет. Они не успели ее поднять, и она обмочила постель. - Ничего страшного, родная , - говорила сестра в ответ на ее виноватый взгляд, - мы наденем тебе трусики, и ты будешь в полном порядке, и тебе не надо будет вставать каждый раз. Они надели на нее памперс, и проверили, чтобы ей нигде не давило. Памперсы сестра купила вчера, вместе с клеенчатой подкладкой под простынь. Сестра знала, что этого не избежать, и постаралась подготовиться. По этой же причине, она послала племянницу в поликлинику, чтобы заранее назначили иньекции морфия, на тот случай если пропадет глотательный рефлекс, и принимать таблетки будет невозможно. Случись это на выходных, а направления на морфий у них не будет, то кроме пары ампул "Трамадола", никакой защиты от боли у них нет. Врач пришла после обеда, и не стала даже проходить в комнату. Глянула мельком с порога, и кивнула головой : - Ясно. На учете состоите? Как давно? - Шесть недель, - ответила дочь, - с начала июля. - Быстро! - удивилась докторша, - Ну, обычно, как начинают колоть, то умирают на следующий день. Если на выходных, вызывайте "Скорую" - они сделают укол. А так, в понедельник к нам в поликлинику, оформить бригаду. До свидания. Приходила начальница, кума с дочкой, и сваты. Начальница, с которой проработали вместе почти тридцать лет, сидела с ней рядом, и, кусая губы, изо всех сил старалась не разрыдаться - рассказывала что-то о работе. Сестра всех строго предупредила, чтобы не смели плакать и вообще, показывать слабость. После посещения, каждого угощала кофе с бельгийским печеньем, и даже улыбалась и шутила. А гости, смотрели на нее во все глаза, как на пришельца с другой планеты, не понимая, как такое возможно. Были еще звонки от сослуживцев и знакомых, но их вежливо просили от визитов воздержаться, и оставить свой номер телефона... Она поела фруктовое пюре и немного кефира - всего несколько чайных ложечек. Есть ей совсем не хотелось, но она послушно раскрывала рот, когда сестра произносила "ам". Глотать пищу было тяжело. Казалось, что во рту куча фруктовой глины, и ее нужно перекидать лопатой. После каждой ложки, она немного отдыхала, и сестра вытирала испарину с ее лба. К вечеру, она так устала, что не стала даже дослушивать "Анну Снегину", которая была записана у сестры на сотовом телефоне - повела головой в обе стороны: "нет". А ведь еще вчера, с таким удовольствием она слушала любимые еще со времен ее юности строки: [i]...Когда-то у той вон калитки Мне было шестнадцать лет, И девушка в белой накидке Сказала мне ласково: «Нет!» Далекие, милые были. Тот образ во мне не угас... Мы все в эти годы любили, Но мало любили нас... [/i] Суббота Ранним утром приехал муж. Он всегда возвращался около шести. От пасеки до дома что-то около 70 километров. Она слышала, как он открывал ворота, и загонял во двор свой фургон-"Пирожок". А затем долго возился в гараже, громко клацая какими-то железками. Она почему-то думала, что он, первым делом, зайдет к ней поздороваться, а может, и поцеловать. В том, что он знал, как она сдала за эту неделю его отсутствия, не было сомнений - он имел обыкновение, от скуки звонить каждый день домой. Благо, что сотовый, каким-то образом, ловил сигнал там, у него на пасеке, в степи. Сестра с дочкой обтерли ее влажными салфетками, переодели в чистый памперс и свежую сорочку, причесали, и затем появился он. Она видела, как кто-то втолкнул его в комнату, и закрыл за ним дверь. Она улыбнулась ему и похлопала ладонью по простыне, чтобы он сел рядом. Он подошел ближе, и смотря куда-то ей в ноги, спросил :"Ну, как ты?" Было видно, что он отказывался ее признавать. Ее действительно, трудно было узнать - скелет, обтянутый кожей. Грудь исчезла без следа. Даже не осталось обвисших складок. На ее месте, четко выделялись острые полоски ребер. И под третьим слева, слабо пульсировала сердечная артерия, как у только вылупившегося птенца. Она слабо улыбнулась еще раз, и ничего не сказала. Он присел на краешек постели, положив черные, от загара, руки на колени... Она погладила его по руке, и муж, уходя, все же, неуклюже чмокнул ее в щеку. "Вот и всё" - подумала она, без всяких эмоций, как будто это происходило не с ней, а по телевизору в сериале, - "35 лет замужества как не бывало..." Она знала, что он больше не зайдет к ней, что это такое было у них прощание. И он уедет обратно на пасеку сразу же, как только приготовит припасы, и что там ему еще может понадобиться. Конец сезона, перевозка ульев, хлопоты, хлопоты... Она совсем перестала говорить. Шевелила губами, но сестра не могла разобрать слов. Звуки никак не выходили из горла, сжатое спазмом. Глотала она с трудом, ничего не чувствуя. Сестра говорила "Глотай, моя хорошая", и она послушно сглатывала. Была ли это жидкая еда, таблетки, или вода с ложечкки, она не различала. Сестра спрашивала "где болит, здесь?", и приставляла мягкую ладошку к ее груди. И она едва заметно водила головой "Да". Сестра осторожно клала на это место влажную мягкую марлевую тряпочку, и она чувствовала, как приятная прохлада разливается по ее телу, будто в душной комнате открыли настежь дверь в ясный морозный день. И она снова чуть двинула головой "Да", на вопрос сестры "так лучше?". Вечером, управившись по дому, сестра долго сидела в кресле рядом с ней. Прочитала вслух несколько страниц из последней книжки Анны Гавальды. Она тоже, с подачи сестры, любила Гавальду, хотя, порой и не очень понимала значение всяких заграничных названий и терминов. Сестре это, конечно, ближе и понятнее. Потом сестра рассказывала про сына-студента, который рвался тоже приехать, но они решили с собой его не брать. Оставили следить за домом и котом. К тому же, сын подрабатывал на каникулах в супермаркете Wal-Mart, что всего в пяти километрах от их дома, а такую работу найти сейчас не так-то просто. Правда, в их отсутствие, ему приходится ездить туда на велосипеде, и они немного волнуются за него. Потому, что часть пути проходит между кукурузным полем и лесом, и не освещена. А он, по утрам любит поспать, поэтому работает по большей части в вечерние смены, и возвращается поздно. Совсем недавно, он разговаривал по "скайпу" с кузиной, и сказал что будет молиться за тетю. Когда в комнату вошла дочь - тоже немного посидеть вместе, и пожелать ей спокойной ночи, она жестом подозвала их ближе, и они сели на постель по обе стороны от нее, и взяли ее за руки. Она слегка, насколько позволяли ее истощенные силы, сжала их ладони, и прошептала почти отчетливо и ясно: "Спасибо..." Воскресенье С утра ожидали онколога. Ему звонили накануне, и он пообещал приехать после ночного дежурства, часов в 9. Дочь вызвала такси и отправилась за ним, в больницу, а сестра, как обычно по утрам - делала ей массаж конечностей, и осторожно приподнимала ноги одну за другой, чтобы улучшить циркуляцию крови. Она попыталась сьесть немного жидкой манной каши, но у нее не получилось, и сестра отложила маленькую, почти игрушечную, тарелочку в сторону :"Позже попробуем еще фруктовое пюре, правда?" Онколог в голубой докторской робе, от которого резко пахло алкоголем и кислым потом, осмотрел ее живот - около пупка, торчала операционная скобка. Она стала проявляться на днях, и теперь едва не прорывала кожу своими острыми концами. Врач осторожно потрогал их, и сказал, что опасности нет: - Операционная скоба, которой соединяют края внутренних тканей при полостных операциях. Пока нет нагноения и опухания, беспокоиться не стоит. Спросил, есть ли направление на морфий, и сказал что ей осталась неделя как максимум. Сказал еще, что жидкость из брюшины и легких, никто откачивать не будет, потому что... не делают они здесь такого. К обеду, приехала на один день средняя сестра с сыном. Сама она машину не водила, и на междугородных автобусах не ездила. Сестры собрались, и отправились на рынок за одеждой для нее, и заказать, наконец фотографию. Кроме неношенного, еще с бирками, нижнего белья, ничего из ее платяного шкафа не подходило, и они решили купить все новое. Ей очень нравилась та морковная блуза в горошек, от Banana Republic, которую привезла младшая сестра, но она была летняя, и с оборочками вместо рукавов. Сестры выбрали красивую белую блузку с длинными строгими рукавами и с желтой брошью на воротнике. Простоватая торговка, не подозревающая об истинном назначении покупки, рекламировала товар, как к началу учебного года: - Берите блузочку, дамочки, не пожалеете! Ваша девочка будет в ней просто красавица! Под блузку, нашли узкую черную юбку, и туфли-лодочки. До полного комплекта взяли также чулки телесного цвета и сорочку, которая больше походила на топик - разве можно сейчас найти нормальные сорочки! Вечером, она не смогла проглотить таблетки, как не старалась. Сестра раскрошила их в порошок, и размешала с водой. Чтобы она проглотила воду с ложечки, сестра массировала ей шею, вызывая глотательный рефлекс. Глаза ее помутнели, и веки не закрывались полностью. Дышать становилось все труднее, и она всхрипывала временами. Это был признак скопления жидкости в легких. Ее положили немного повыше на подушках, чтобы она не подавилась мокротой. Кожа на ощупь была холодной и влажной - вода выходила через поры, и простынь под локтями и ладонями была в мокрых пятнах. Тело стало выделять едкий приторный запах. Теперь, перед сменой памперса, они надевали медицинские маски и перчатки, и открывали окна. Ее часто обтирали, смоченной в уксусе, марлей, и ежедневно меняли постельное белье. Простынь под ней меняли, как учили дочку в медучилище - методом перекатывания. Муж сестры, без труда мог бы взять ее на руки, пока менялось белье, но они боялись, что могут нечаянно сломать ей ребра, или ключицу, такая она была тоненькая и хрупкая. Вот так, дочка папиной кумы, Катя - лежала в последний месяц, вся в гипсе. У нее трескались кости сами по себе, без всякой нагрузки. Ей было больно, когда ее поворачивали на бок, но она терпела. Только часто дышала, широко открывая глаза, покрытые белесой пеленой. Они понимали ее боль, и старались не причинять ей лишних страданий. Делали все быстро и слаженно. А ночью, долго и протяжно, выла соседская собака... Понедельник Утром, она уже не смогла ничего проглотить. Ни капельки. Не помог ни массаж шеи, ни уговоры сестры. Гугл "сказал", что после остановки глотательного рефлекса, счет идет на часы. И дочь поехала в поликлинику, оформлять выездную бригаду с иньекциями. Помня предостережение врачихи, начали с минимальной дозы в один кубик. Медсестра с небольшим чемоданчиком в руке, приехала быстро. Она обвела взглядом прибранную комнату - аккуратную стопку памперсов, средства гигиены, чистые простыни, и сказала что пациентке повезло : - Зачастую, больные лежат одни, весь день. Мы берем ключ под ковриком, и колем... ... А днем, приходила Смерть. Или ангел, сестра не разобрала. Из окна она случайно заметила, как что-то белое и полупрозрачное, похожее на фигуру с накинутым поверх головы покровом, на какую-то секунду проскользило по двору, ко входной двери. Муж сестры, в это же самое время, из кухни видел, как взметнулась, будто от внезапного порыва ветра, простынь на бельевой веревке, натянутой поперек двора. Но, никакого ветра не было. Погода была тихая, и жаркая. Днем, под 40. На улице дышать было нечем. Наступило время, когда начинали убирать огороды. Сухую ботву, траву и опавшие листья, складывали в кучи, и вопреки всем запретам и здравому смыслу, поджигали. Удушливый дым стоял по всей улице, и если бы не кондиционер в комнате, неизвестно еще, как бы ей пришлось. Она лежала без движения, с полуприкрытыми веками, и открытым ртом. Дыхание ее было прерывистым и хриплым, как если бы она храпела во сне. Иногда, дыхание задерживалось дольше чем обычно, и тогда, сестра встревоженно замирала в ожидании... Вечером, они долго не ложились. Зажгли маленькую церковную свечу в резном подсвечнике, и поставили перед иконкой с ликом Богоматери. Сидели рядом с ней, в мягком свете маленькой настольной лампы, и вполголоса разговаривали между собой. Дочь говорила о своих чувствах, что понимает приближение неизбежного, но сердцем не хочет чтобы она уходила, и просит об этом Бога в своих молитвах. Дочь - единственная из всей семьи, кто молится каждый день, перед сном. Чистая, хорошая девочка. Сестра говорила, что нужно найти в себе силы отпустить, чтобы мама не мучалась. И дочь соглашаясь, обещала попросить Боженьку о милости :" Чтобы Он сделал так, как будет лучше для всех..." Вторник На рассвете, они нашли ее с крепко сжатыми кулачками. Она судорожно сжимала мягкую ткань простыни, ставшую мокрой от ее ладоней, и они поняли что ей больно. Дозу морфия увеличили до двух кубиков, и попросили медсестру оставить один шприц с лекарством на вечер. Они уколят ее сами. Выездная бригада работала с 8 до 17, последний укол приходился на 4 часа пополудни, а следующий мог быть только лишь на следующее утро, через 16 часов. Они хотели увеличить период между дневными иньекциями, более равномерно распределяя суточную дозу. Медсестра наполнила шприц, забрала пустую ампулу и сделала пометку в своем журнале. И деньги, за нарушение инструкции, брать наотрез отказалась. Во время утренней гигиены, обнаружились пролежни на лопатках и пояснице, и полоска опрелости в месте прилегания резинки памперса к телу. Рубашку разрезали ножницами, и сняли, чтобы не давили складки, а памперс заменили на одноразовую пеленку-абсорбент. Сизые пятна пролежней обработали спиртом, и оставили ее совершенно нагую, прикрытую по грудь свежей простынкой. Все случилось, когда сестра с мужем уехали в аптеку, за средством от пролежней, и прочими необходимыми вещами для ухода за ней. Дочка позвонила им на сотовый :"Тетя, приезжайте скорее..." Затем, села к ней. И взяв за руку, стала вслух читать молитву. ... А она увидела свою маму. Молодая и красивая, такая какую помнила ее в детстве, мама стояла на обочине их пыльной улицы, через дорогу от их калитки, и взмахом руки, позвала ее к себе. И она пошла. Мимо лавочки у ворот, прямо через заросший сорняками и колючками, палисадник. И не почувствовала боли, наступая босыми ступнями на острые колючки. А когда дым от тлеющей травы и картофельных бодылок преградил ей путь, она просто перестала дышать, и смело вошла в густое марево. И мама взяла ее, как маленькую, за руку, и повела за собой. Некоторое время, она не видела ничего, кроме золотистого сияния вокруг маминой головы. А когда, наконец обернулась, то далеко-далеко внизу, увидела маленький шарик, окутанный серым, ядовитым дымом... *** ©steam25 2015 |
Зарегистрирован: 06 сен 2013, 18:57 Сообщения: 4167
Должность: Старший механик
Тип судов: Продуктовозы
Репутация: 1500
|
AC_DC 26 сен 2015, 12:35
|
|
steam25 Что по тренировался на литературном поприще? Не пиши того чего сам не пережил, писака. Модеры закройте ветку наконец то.
Кто ссыт тот тонет.
|
Зарегистрирован: 07 окт 2011, 17:04 Сообщения: 48
Откуда: VLDV
Должность: Электромеханик
Тип судов: Нефтяные танкера
Репутация: 47
|
Маша 2 26 сен 2015, 12:56
|
|
AC_DC
Оффтопик: развернуть Мне есть что ответить Вам,желания ворошить былое нет.Упрекать кого бы то ни было, Вы не имеете права,при этом не будучи уверены в том,что человек прошел через эти испытания |
Зарегистрирован: 23 авг 2011, 04:04 Сообщения: 4675
Репутация: 1500
|
tugboat 26 сен 2015, 21:50
|
|
Спорить ни с кем не собираюсь!
Вам steam25 спасибо, за написанное .......... Верю, что намерения были благими. И, МОДЕРЫ, ЗАКРОЙТЕ ТЕМУ |
Зарегистрирован: 30 май 2012, 11:09 Сообщения: 447
Должность: Капитан
Тип судов: Оффшор: вспомогательный флот
Репутация: 810
|
FITTER 27 сен 2015, 00:30
|
|
tugboat
Прав,тема ''больная''.Так или иначе умрем все.Так что может Администрации и вправду призадумыться и переместить тему в таверну или ещё куда нибудь. Не у всех жизнь праздная и весёлая.Мы же в церковь специально для уединения ходим,что бы подумать о вечном,а не поглазеть на медведей на самокате. |
Зарегистрирован: 20 мар 2009, 14:31 Сообщения: 4958
Откуда: 39 RUS Репутация: 1500
|
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1
|
||