Забиров пришел в 80-м, за год примерно до нашего выпуска, так что ему еще не успели кличку дать. Он тем более цикловик. Говоря о кличках, следует сразу провести разграничение между кличкой офицера и прозвищем курсанта. Дело в том, что любой офицер являлся фигурой общеучилищного масштаба и именно поэтому кличка для него являлось вещью необходимой. Каждый, пришедший в училище офицер в первые месяц - два приобретал ее, и она закреплялось за ним навечно. Обычно для этого было достаточно один раз отдежурить по училищу. В офицерской кличке не было ничего обидного, зато она несло большую смысловую нагрузку. Благодаря ей офицер сразу выделялся из общей массы. Скажем, в училище могло одновременно учиться несколько курсантов с фамилией Соколов, но стоит было услышать, например, – Борода идет, все знали, что речь идет о Соколове-офицере, а не не о любом Соколове, каких много. То, что капитан третьего ранга Борода является еще и Соколовым, курсантам было неважно. Офицерские клички помогали молодым быстро адаптироваться. Услышав в разговоре, даже случайно, кличку офицера, именно кличку а не фамилию, курсант, невольно, на подсознательном уровне, концентрировал свое внимание и таким образом, накапливал полезную информацию об особенностях того или иного офицера. Многие из курсантов, отучившись и получив диплом, так и не узнали фамилию офицера, кличка которого, напротив, была им хорошо известна. Нельзя сказать, что офицерам нравилось все это. Но их недовольство касалось только кличек своих. В то же время, они безусловно радовались, узнав, что пришедший в училище офицер уже получил кличку у курсантов. Так, один из дежурных офицеров, случайно услышав от меня свою кличку, тут же потребовал выдать как называют другого офицера, недавно пришедшего в училище. Узнав это, дежурный искренне обрадовался и тут же отправился к своим коллегам, чтобы рассказать об. Таким образом, офицеры сами способствовали распространению их кличек по училищу, а возможно и использовали их. Я, однажды, сам был свидетелем того, как два офицера, в своем разговоре упоминали третьего, именно по данной курсантами кличке, а не по имени и отчеству. Клички офицеров были разными. В основном это была стилизация фамилии – Буба, Яким, Черкас, но иногда в основу прозвища ложились и внешние признаки офицеров. Так, капитан третьего ранга Соколов стал Бородой, благодаря своей, единственной в училище, бороде, которую потом сбрил, но Бородой остался, а капитан-лейтенант Кручинин, действительно похожий на казачего офицера, подвизавшегося в контрразведке, получил прозвище Есаул. Несмотря, на то, что клички офицеры обретали как правило после первого дежурства по училищу, инициатива все-таки шла из рот. Можно предположить, что вновь назначенные командиры рот, уже в первые дни получали от своих курсантов клички, которые в ходе дежурства закреплялись на общеучилищном уровне. Наверно этим и можно было объяснить тот факт, что некоторые офицеры – преподаватели цикла ВМП ухитрялись долго обходиться без кличек (это как раз объясняет почему Забиров ходил без клички довольно долго). Им меньше приходилось общаться с курсантами и неоходимость в кличках возникала значительно позже. Были факты получения офицерами кличек по случаю. Как то, приход одного офицера в училище совпал с показом по телевидению многосерийного мультфильма. Тут же к этому офицеру прикрепилось кличка от одного из его героев – Фикс. Схожесть действительно имела место. Прозвища у курсантов были, но особой значимости не имели. Было упрощенное произношение фамилий - Мельник, Семен, Иван, иногда в случае их совпадения применялись индивидуальные прозвища – Барыга, Сплошняк. Прозвища курсантов имели хождение только в пределах группы, реже роты. На общеучилищном уровне курсанты препочитали не выделяться, так как это было не в их интересах. На таком уровне обычно говорили - второй судовод, или - третий механик. Пойди определи кто это был. Курсантам это было на руку.
|
Зарегистрирован: 22 окт 2008, 17:39 Сообщения: 425
Репутация: 14
|